Почему каждый год чиновники рубят новогодние ёлки во дворах граждан. И когда это закончится

Каждый год где-нибудь в России непременно повторяется одна и та же история: муниципальные чиновники находят самую красивую ель где-нибудь во дворах своего поселения, спиливают её и ставят для украшения центральной площади. Некоторые такие истории становятся достоянием гласности, но основная часть, очевидно, скрыта от наших глаз. Вместо деревьев, которые могли быть памятью о тех, кто их сажал и выращивал, людям остаются пни и ощущение полной беспомощности перед чиновничьим произволом.

Почему такое происходит?

Ответ можно найти, например, в недавней статье «Новой вкладки» о нашумевшей истории в посёлке Ардатов Нижегородской области. 

Под Новый год местные чиновники спилили 60-летнюю ель, которая росла на муниципальной земле и формально принадлежала посёлку. Но фактически ель посадили и выращивали местные жители — ветеран Великой отечественной войны и его дочь, преподавательница местного техникума, сейчас — пенсионерка. Дерево было не просто частью зелёных насаждений посёлка, но и памятью о человеке, который здесь жил и работал. 

Спилив ель вопреки просьбам 80-летней женщины, чиновники нарушили своё же решение — в 2012 году были утверждены Правила содержания зелёных насаждений на территории Ардатова, которые установили в качестве основных принципов «обеспечение охраны, защиты и развития зелёного фонда» и «гласность и взаимодействие с общественными организациями и населением в решении вопросов по сохранению, восстановлению и развитию зелёного фонда». Хотя, возможно, обещание закатать пенсионерку в сугроб, если будет возмущаться — это и есть в понимании ардатовских чиновников одновременно и гласность, и взаимодействие с населением.

Такая форма коммуникации властей с жителями — давно уже не новость, а просто проза нашей жизни. Но почему они решили спилить ель на одной из центральных улиц посёлка, если прямо от околицы начинаются обширные заброшенные сельхозугодья, зарастающие лесом, а чуть дальше — земли лесного фонда, тянущиеся на десятки километров? Да просто потому, что срубить ель на муниципальной земле — гораздо дешевле, чем купить её официально в лесном хозяйстве. 

«По словам работника муниципальной службы, купить красивую ёлку в лесхозе стоит 300–500 тысяч рублей — сюда включены спил, погрузка, транспортировка и установка дерева», — говорится в статье. А поселковая администрация на всю подготовку к новогодним праздникам выделила только 120 тысяч — на эту сумму и был заключён контракт, судя по сайту госзакупок.

Если купить красивую ель в лесном хозяйстве стоит 300–500 тысяч рублей, а выделено на эти цели только 120 тысяч (и 21 копейка), остаётся только срубить ту ель, за которую платить никому не надо и по поводу которой никто (как, очевидно, думали чиновники) никаких претензий предъявлять не будет. Вот и срубили. А что нарвались на скандал всероссийского масштаба, в результате которого одну чиновницу уволили, а другому чиновнику урезали премию на сто тысяч рублей (хорошие, кстати, у муниципальных властей премии) — так это чистая случайность, на которую явно никто не рассчитывал.

Почему новогодняя ель стоит сотни тысяч рублей? 

Разберёмся, из чего складывается стоимость ели, выращенной на земле лесного фонда. Каждое дерево имеет таксовую стоимость — по сути, это плата государству за использование его собственности. Официальная таксовая стоимость самой крупной новогодней ели в Нижегородской области составляла в декабре 2023 года всего 15 рублей 59 копеек. Также нужно учесть ставк

и платы за древесину — это то, сколько государство должно получить от каждого проданного кубометра леса. Учитывая ставки, за новогоднюю ель вышло бы в пределах 100–150 рублей (не тысяч). Затраты на рубку, погрузку, транспортировку и установку дерева примерно одинаковы для лесных и муниципальных организаций. 

То есть дело не в таксах и не в прямых расходах, а в том, что при отсутствии конкуренции продавец может диктовать ту цену, которая ему нравится.

Почему же нет конкуренции? Всё очень просто. На заброшенных сельхозземлях, даже заросших лесом, заниматься лесным хозяйством запрещено. А на землях лесного фонда всё настолько зарегулировано и монополизировано, что никакой конкуренции между поставщиками красивых новогодних елей нет и быть не может. Вот и получается, что выбор у чиновников — покупать эту ель у единственного продавца, который может продать её от имени государства, или рубить её там, где она, на первый взгляд, ничего не стоит и где за неё, кажется, некому заступиться.

Что с этим делать? 

Ответ очевиден: во-первых, ликвидировать чрезмерное регулирование и монополию в нашем официальном лесном хозяйстве и, во-вторых, снять запрет на использование заброшенных сельскохозяйственных земель для выращивания лесных плантаций. 

Конечно, это не поможет сразу, но лет за двадцать мы можем вернуться хотя бы к тому уровню развития лесного хозяйства, который был до введения действующего Лесного кодекса. И если лесному хозяйству не мешать, оно постепенно и дальше будет развиваться, и когда-нибудь сама идея воровства ёлок у граждан будет казаться чиновникам дикой.

Фото: Ардатовская центральная детская библиотека/Vk.com
Изображения: Flaticon