И почему
Как было раньше
Пару десятилетий назад природные пожары в России имели два примерно одинаковых по масштабам пика:
🔥весенний — примерно с середины марта по конец мая;
🔥летне-осенний — примерно с середины июня по сентябрь.
При первом пике пожаров горела в основном сухая трава, тростник и стерня на обширных открытых пространствах, по которым огонь быстро разносился ветром на большие расстояния. Леса в это время были в основном ещё сырыми после таяния снега, и горели не сильно.
К концу весны на открытых пространствах отрастала свежая трава, мешающая горению, а леса всё ещё оставались сырыми, поэтому происходил спад горимости.
В июне просыхали и начинали массово гореть уже леса — начинался летне-осенний пик пожаров, продолжавшийся до осенних дождей и похолодания.
Как сейчас
За прошедшее время годовая динамика ландшафтных пожаров в России изменилась: весенний пик значительно уменьшился, летне-осенний сохранился относительно прежним.
Количественно судить об этих изменениях можно по числу термоточек MODIS. Это температурные аномалии на поверхности Земли, которые фиксируются спутниками Terra и Aqua. В большинстве случаев эти аномалии как раз соответствуют природным пожарам.
Если сравнить, сколько термоточек было зафиксировано в десятилетие с 2005 до 2014 и с 2015 до 2024, то выяснится, что в современный период количество термоточек весной сократилось на 47%, а летом и осенью увеличилось примерно на 13%.
Уменьшение весеннего пика ландшафтных пожаров — это очень важное и хорошее изменение, хотя и недостаточное. На весенний пик обычно приходится большинство случаев перехода огня на поселения и объекты инфраструктуры, исключением стал лишь 2010 год. Чаще всего огонь на поселения переходит не с лесов, а именно с открытых и полуоткрытых пространств с большим количеством сухой травы. От весенних ландшафтных пожаров возникает большинство очагов тления на осушенных торфяниках и брошенных торфяных месторождениях — сильно разгораются они уже в летнюю жару и сушь, но возникают обычно именно весной. Наконец, весенние пожары приходятся на период гнездования и размножения огромного количества животных — и их потомство в таких пожарах массово гибнет.
Почему весенний пик природных пожаров уменьшился почти вдвое?
В основном — из-за изменений в законодательстве и в некоторых хозяйственных практиках. В 2014 и 2015 годах был введён запрет на самовольное и не обеспеченное необходимыми мерами безопасности сжигание сухой травы, и он постепенно начинает действовать.
В 2019 году были приняты методические указания по проведению контролируемых профилактических выжиганий — они пока соблюдаются очень поверхностно и выборочно, но всё-таки понемногу начинают влиять на реальность.
Рослесхоз в 2023 году попытался ввести мораторий на весенние профвыжигания — его не все регионы послушались, да и продержался мораторий всего год. Но всё-таки немного на отношение к опасному использованию огня тоже повлиял.
В некоторых регионах начали вводить ограничения на субсидирование сельскохозяйственных организаций, злоупотребляющих сжиганием пожнивных остатков и проведением сельскохозяйственных палов.
Всё это вместе взятое, в сочетании с более интенсивным просвещением населения (в частности, в рамках федеральной информационной противопожарной кампании «Останови огонь!»), привело к сокращению палов сухой травы.
Почему ситуация с летними пожарами осложнилась?
С летне-осенними пожарами, к сожалению, ситуация сложнее, требует более разнообразных и в основном весьма дорогих решений. В том числе — достаточного финансирования переданных регионам федеральных лесных полномочий в сочетании с восстановлением лесного хозяйства как полноценной отрасли экономики, что пока не вписывается в действующее лесное законодательство. Поэтому масштаб этого пика пожаров принципиально не изменился, и в обозримом будущем улучшений ждать пока неоткуда. Скорее наоборот — по мере нарастания изменений климата, площади лесных пожаров и причиняемый ими ущерб будут ощутимо и неуклонно расти.
Что будет дальше, стоит ли ждать улучшения ситуации?
К сожалению, вполне вероятно, что ситуация может повернуть вспять, и масштабы весенних пожаров вновь начнут расти. Причин несколько, можно перечислить несколько главных.
Во-первых, это рост социального неблагополучия в большинстве сельских районов и поселений: чем хуже людям живется, тем обычно им больше наплевать на пожарную безопасность и вообще на любые правила.
Во-вторых, рост требований и наказаний, мотивирующих хозяйственников и землевладельцев к выжиганию сухой травы и молодых лесов — штрафы за неочистку земель, за лес на сельхозземлях.
В-третьих, рост площадей заброшенных сельхозземель, не вовлечённых ни в какое хозяйственное использование, в охране которых от огня никто не заинтересован. Современному сельскому хозяйству они просто не нужны, а использовать их для лесоводства практически полностью запрещено правительством. Таких земель — десятки миллионов гектаров, и часто именно они примыкают к сельским поселениям и инфраструктуре.
В-четвертых, изменение отношения к палам сухой травы и прочим пожароопасным практикам произошло во многом за счёт активной работы общественных организаций и волонтёрских групп — сейчас их деятельность очень сильно подавлена или прекращена.
Всё это вместе взятое может привести к изменению тенденции — к тому, что площади весенних ландшафтных пожаров опять начнут расти.
Поддержите независимое экологическое движение в России
Стране необходимы независимые эксперты и природоохранные организации, которые могут дать независимую оценку экологическим происшествиям и решениям властей. «Земля касается каждого» — один из таких проектов. Оформляя регулярное пожертвование, вы вносите неоценимый вклад в развитие природоохранного движения в России.