Нам в помощь — долгосрочный мораторий на профвыжигания. Вот только где он?

Одна из главных причин массовых лесных пожаров по всему миру — широко распространённые пожароопасные практики. Пока ни одна страна мира, использующая огонь в землепользовании, сельском или лесном хозяйстве, не справилась с регулярными катастрофическими пожарами, которые в том числе приводят к гибели людей, уничтожению жилья и инфраструктуры. 

Посмотри на соседа, который не горит, и сделай выводы

Самые наглядные примеры: США, Канада, Австралия. Там созданы самые сильные в мире системы борьбы с природными пожарами. Тем не менее, каждый год в этих странах повторяются пожарные катастрофы. Люди привыкли жечь, и считают, что если жечь правильно, то непременно всё будет в порядке (почти каждый жгущий считает, что уж он-то точно самый умный и всё делает правильно). 

Самый свежий пример — Чили: лесные пожары в феврале 2024 года уже унесли жизни более чем 130 человек и уничтожили более 14 тысяч домов. Огонь широко используется в этой стране и в сельском, и в лесном хозяйстве. Там до сих пор действуют правила проведения профилактических выжиганий, утверждённые ещё при Пиночете.

Есть и обратные примеры, например, страны центральной и северной Европы. Они почти полностью отказались от использования огня на природных территориях и (о чудо!), их леса сейчас почти не горят. Хотя 150–200 лет назад и для них регулярные катастрофические пожары были очень серьёзной проблемой.

Почему горим: три всадника пожарного апокалипсиса

Самых пожароопасных хозяйственных практик три, как в мире в целом, так и у нас в России:

• сельскохозяйственные палы (выжигание сельхозземель для очистки их от сухой травы, бурьяна, стерни и прочих ненужных растительных остатков, или для уничтожения самовольно выросших молодых деревьев);
• профилактические выжигания (сжигание сухой травы ранней осенью или поздней весной, чтобы в самый пожароопасный сезон гореть было нечему, и огонь не прошёл через выжженные участки);
• огневая очистка лесосек (сжигание порубочных остатков и низкокачественной древесины в местах её заготовки, чтобы они не мешали, например, работам по лесовосстановлению).

Конечно, есть и другие причины, например, выжигание сухой травы, чтобы она не мешала сборщикам металлолома. Но они гораздо меньше распространены.

Из трёх ключевых причин в России две формально запрещены или сильно ограничены. Сельхозпалы (кроме сжигания рисовой соломы) запрещены, огневая очистка лесосек в пожароопасный период (за некоторыми исключениями) — тоже. Конечно, запрет ещё не означает, что в жизни у нас нет ни сельхозпалов, ни опасной огневой очистки лесосек. Они есть и даже весьма широко распространены, но это уже вопрос правоприменения, стимулов и мотивов к соблюдению правил. Чтобы запреты реально работали, ещё очень многое надо сделать, но хотя бы сами запреты уже есть.

А вот с профвыжиганиями ситуация другая. Они пока вполне разрешены и даже планируются во многих лесных регионах на колоссальных площадях — в десятки и сотни тысяч гектаров каждый год. Формально есть методические указания по их проведению, в которых прописаны довольно жёсткие требования к мерам пожарной безопасности. В реальности соблюсти эти меры практически невозможно. 

В 2023 году Рослесхоз предложил мораторий на проведение таких выжиганий в весенний период, и это помогло снизить общие площади лесных пожаров. Но, поскольку он не имеет полномочий запретить регионам жечь, некоторые регионы его не послушались. Попытается ли Рослесхоз опять ввести такой мораторий в 2024 году — пока неизвестно.

Почему от проведения профвыжиганий надо полностью отказываться

Или практически полностью. Бывают редкие ситуации, когда они всё-таки нужны. Но тогда их надо проводить с привлечением примерно таких же противопожарных сил, как при борьбе с ландшафтным пожаром такой же площади. Итак, причины снова три:

1. При массовом проведении профвыжиганий соблюсти даже те обязательные меры пожарной безопасности, которые прописаны, невозможно

Не хватит ни людей, ни техники, ни опытных руководителей, ни много чего ещё. А значит, огонь будет регулярно убегать из-под контроля, переходить на леса, торфяники, объекты инфраструктуры и поселения. Часть выжиганий будет разрастаться в крупные ландшафтные пожары. При проведении профвыжиганий на площадях в десятки и сотни тысяч гектаров на регион избежать этого практически невозможно.

2. Профвыжигания служат мощнейшей рекламой опасного обращения с огнём

Когда люди каждый год видят, как работники лесной и пожарной охраны, обычно одетые в форменную одежду и приезжающие на машинах с соответствующей символикой, сами повсеместно жгут сухую траву, они просто не воспринимают всерьёз никакие рассказы по поводу осторожного обращения с огнём и недопустимости поджогов сухой травы. Более того, начало профвыжиганий даёт сигнал широким народным массам: весна пришла, трава подсохла, жечь её можно, нужно и уже пора.

3. Профвыжигания на больших площадях в перспективе часто случаев ведут к росту пожарной опасности

Вместе с сухой травой огонь убивает молодую древесную поросль, а иногда и куртины или полосы взрослых деревьев, делая территорию всё более открытой и безлесной. В результате на ней накапливаются всё большие запасы сухой травы, она быстрее и равномернее просыхает, и огонь по ней всё более беспрепятственно разносится ветром на огромные расстояния. В этом отношении профвыжигания ничем не отличаются от обычных ландшафтных пожаров.

Почему при очевидных минусах профвыжиганий часть регионов никак не может от них отказаться? 

Да просто потому, что это самая дешёвая мера как бы пожарной безопасности — часто выжигания проводятся фактически по цене спичек. В условиях тотальной лесной нищеты это важно: денег нет, но всё-таки что-то сделали и отчитались. Да и в силу привычки тоже: всегда так делали, всегда убеждали сами себя, что это вроде бы помогает — как же можно просто бросить и остановиться?

А ещё в силу ведомственной разобщённости: если выжгли и защитили себя, а огонь ушёл на другие земли, за которые отвечает другое ведомство, то и наплевать, это уже не наша проблема. И, конечно, в силу короткого горизонта планирования: если неизвестно, что будет с лесным хозяйством и его работниками через год-два, то рост пожарной опасности от регулярных выжиганий в течение десятилетий уже не кажется таким важным.

Что нужно сделать? 

Прямо сейчас — просто продлить мораторий на весенние профвыжигания, хотя бы такой же, какой был введён Рослесхозом в прошлом году (по сути — добровольный, рекомендательный), на 2024 год, а желательно и вообще на десятилетие. За десять лет многие уже вполне привыкнут к тому, что можно не жечь, и от этого становится всем только лучше. И можно будет постепенно вводить более постоянные и серьёзные меры по исключению открытого огня из лесного хозяйства.

Лучшая природная катастрофа – та, которая не случилась

Оформите пожертвование — помогите нам предотвращать решения, которые могут навредить удивительной природе России.

Фото © Игорь Подгорный / «Земля касается каждого».
Брянская область, 2015 год.